|
Глава 1
ПОВЕРЬТЕ МНЕ, ДОРОГИЕ МОИ
Американская медицина пропитана мужским шовинизмом от дверей медицинского факультета до стола больничного морга. Несомненно, женоненавистничество является сердцевиной медицинских злоупотреблений, от которых страдают женщины.
Это дополняется еще и тем, что женщины обращаются к врачам в 7 раз чаще, чем мужчины, — соответственно растут и риски.
Это утверждение может показаться противоречивым, если Современная Медицина убедила вас в том, что регулярные посещения врача являются жизненно важными остановками на пути к долгой и счастливой жизни.
Поверьте, это не так.
На двери медицинского кабинета хорошо бы повесить табличку с предупреждением от главного врача, что профилактический медосмотр опасен для здоровья.
Почему?
Потому что врачи не представляют себя в роли хранителей здоровья, так как мало что знают о том, как его обеспечить. Вместо этого они играют роль Дон-Кихотов нашего времени, сражаясь иногда с действительными, но чаще — с вымышленными болезнями.
Уж лучше бы врачи бились с ветряными мельницами. Тогда от их упорного поиска несуществующих болезней, которые можно победить, не страдали бы люди.
В деле диагностики существующих — и несуществующих — заболеваний изобретательности Современной Медицины нет предела.
Врачей учат искать, находить и лечить болезни, а не помогать пациенту поддерживать крепкое здоровье.
Поэтому, когда вы входите в медицинский кабинет для обычного профилактического осмотра, ваше здоровье и хорошее самочувствие перестают иметь значение.
Само ваше присутствие здесь, раздетого и беззащитного, является прямым предложением врачу объявить вас больным.
К тому моменту, когда вы будете психологически
травмированы его вопросами, ощупыванием, тычками и прочими процедурами, примете несколько лекарств, которые он выпишет из-за незначительных отклонений от нормы, вы ощутите столько побочных эффектов, что действительно станете больным.
Давайте построим гипотетический сюжет, чтобы понять, что же может произойти.
Мэри недавно вышла замуж. Она превосходно себя чувствует. Вот она забеременела и, как большинство женщин, убеждена, что и она сама, и ее ребенок будут более здоровыми, если она станет ежемесячно посещать акушера в течение беременности. Акушер тут же начинает относиться к ней так, как будто беременность — это болезнь, требующая серьезного медицинского вмешательства, а не радостное, абсолютно нормальное физиологическое явление. В конце концов, после серии необычных магических действий акушера, которые делают беременность настолько трудным, опасным и печальным процессом, насколько это возможно, врач — а не мать — выводит ребенка на свет.
Посредством кесарева сечения, а как же иначе — ведь акушер уже опаздывает на партию в гольф.
Если ребенок Мэри выживет, несмотря на опасные лекарства и диеты, назначавшиеся матери во время беременности, невзирая на амниоцентез, анестезию, стимулированные роды и инфекции, пышно процветающие в детском отделении больницы, то счастливая мать заберет его домой. Если ей повезет, она сможет даже уйти домой именно со своим ребенком. Однако сделать это будет трудно, потому что ей практически не давали видеться с ним во время пребывания в больнице. В любом случае — ее это ребенок или нет — Современная Медицина получила нового желанного клиента для своих товаров и услуг.
Теперь Мэри и ее ребенок начинают проходить длинную череду ритуальных посещений педиатра.
Тот посоветует им нездоровую диету вместо грудного вскармливания, назначит опасные прививки и станет торжественно вести статистику роста и веса малыша, записывать, когда он начнет переворачиваться, сидеть, ходить, говорить и перестанет мочиться в постель. Все это будет записано в прелестную маленькую книжечку, которую мать сохранит на память. Эти данные будут сравниваться с огромным количеством нормативов развития детей, которые указаны в бессмысленных графиках, имеющихся у врача, — и от них будут одни неприятности.
Если рост и вес ребенка Мэри не будут соответствовать среднестатистическим, врач тут же ухватится за возможность отправить его на пожизненную каторгу медицинских вмешательств.
И можете быть уверены: он не расскажет Мэри о том, что таблица стандартов веса, которой пользуется большинство педиатров, была составлена несколько десятков лет назад на основании выборки из 200 ирландских детей, проживавших в Бостоне, и имеет слабое отношение к ее ребенку — или вовсе к нему не относится.
В это же время саму Мэри одурачивают с помощью ежегодной процедуры взятия мазка Папаниколау — бесполезного и несостоятельного ритуала, который обеспечивает гинекологов работой и деньгами.
Если хотя бы один из результатов этого печально известного своей неточностью анализа вызовет хоть малейшие подозрения, гинеколог может начать уговаривать ее удалить матку — «просто на всякий случай», а то вдруг раковые клетки к ней подберутся. Раз уж он взялся за дело, то решает — не спрашивая мнения Мэри — удалить заодно трубы и яичники.
Это, разумеется, приведет к расстройству сексуальной жизни, обеспечив работой психиатров, не говоря уж о неприятностях преждевременной менопаузы. Но это все не волнует никого кроме Мэри и, возможно, ее мужа.
Гинеколог посадит Мэри на ежедневную эстрогеновую диету, чтобы облегчить симптомы менопаузы, что заставит ее постоянно возвращаться к врачу для осмотров и дополнительных назначений, которые будут продолжаться, хотя и не должны, годами.
В конечном счете, если все пойдет действительно плохо, Мэри обнаружит себя в руках хирурга с перспективой полной мастэктомии* из-за рака груди.
*Мастэктомия — удаление молочной железы. — Прим. пер.
И ей никто не сообщит о не столь радикальных и менее уродующих методах, которые существуют и дают лучшие результаты. И я готов поспорить, что ей никто не расскажет, что именно эстрогены, которыми пичкал ее гинеколог, виновны в развитии рака груди.
Судьба Мэри, хоть мы ее и выдумали, представляет собой неаппетитный коктейль из бесчувственных, безразличных и опасных вмешательств, которые Современная Медицина навязывает женщинам.
Большой трагедией является то, что они причиняют страдания пациенткам, даже не подозревающим, что их собственный врач вызывает многие заболевания, которые лечит.
Современная Медицина окружила себя такой ужасающей завесой тайны, что большинство пациентов следуют назначениям врача, пьют его зелья, соглашаются даже на операции без сомнений и вопросов. Не их дело спрашивать. Их дело — пить таблетки и умирать.
Во введении к книге «Исповедь еретика от медицины» я обозначил причины своего неверия в институт Современной Медицины. Чтобы вы поняли, из каких представлений я исхожу, обсуждая медицинское насилие над женщинами, сформулирую свои убеждения еще раз.
Я убежден, что врач, практикующий Современную Медицину, представляет огромную опасность для вашего здоровья.
Я убежден, что методы Современной Медицины малоэффективны, а зачастую опаснее, чем болезни, для лечения которых они созданы.
Я убежден также, что опасность увеличивается благодаря широкому распространению процедур, предназначенных для лечения состояний, не являющихся болезненными, и вызывающих настоящие болезни, которые врач затем начинает лечить при помощи еще более опасных методов, чтобы возместить тот ущерб, которые сам же и нанес.
Я уверен, что Современная Медицина подвергает опасности своих пациентов, используя против пустяковых недомоганий рискованные методы лечения, которые требуются, только когда на кону стоит жизнь пациента.
Я уверен, что большинство врачей, вольно или невольно, служат орудиями фармацевтических компаний.
А их пациенты становятся подопытными мышами для массового испытания лекарств, имеющих призрачные достоинства и неизученные, но потенциально смертельные побочные эффекты.
Я верю, что более 90 процентов Современной Медицины — врачей, больниц, лекарств и оборудования — могут исчезнуть с лица земли, после чего здоровье нации немедленно и значительно улучшится.
Как вы можете догадаться, моя еретическая критика института Современной Медицины — или религии Современной Медицины, как я предпочитаю о ней думать, — заставляет оскаливаться профессионалов от медицины, когда они читают то, что я пишу, или слышат мои высказывания. Их типичный комментарий звучит примерно так: «Я отчасти согласен с вами, доктор, но не стоит так обобщать. Не следует выражаться так категорично, это подрывает доверие к вам».
Кажется невероятным, что многие врачи, яростно отвергающие мои взгляды, столь сильно заботятся о повышении доверия ко мне. Но я понимаю их мотивацию. Они стараются завоевать особое положение, которое отделило бы их от остальных коллег. Однако я не куплюсь на эти уловки. Если я допущу, что хотя бы один врач уцелел от разрушительного влияния Современной Медицины, оставшись невредимым, то игра будет проиграна. Каждый врач в этой стране поспешит заявить, что согласен со мной, но потребует исключения для себя, а все махинации припишет своим коллегам.
Я ни на миг не поверю, что все врачи или хотя бы большинство из них сознательно пытаются жестоко обращаться со своими пациентами, вводить их в заблуждение и откровенно обманывать. Некоторые действительно так поступают, потому что в моей профессии, как и во всех других, встречаются идиоты, мошенники, некомпетентные люди и разгильдяи.
Моя критика нацелена на институт медицины — религиозную систему медицины.
Каждый пациент подвергается опасности неуловимого влияния, оказываемого ее традициями и учением на врачей, которым сначала «промывали мозги» на медицинском факультете, а затем, в начале своей врачебной карьеры, они были сокрушены давлением коллег.
В «Исповедь еретика от медицины» я изложил эту концепцию достаточно глубоко и не собираюсь повторяться. Если мои взгляды вас заинтересовали — прочтите ту книгу. Суть в том — и именно поэтому я так обобщаю, — что все врачи в той или иной степени подверглись влиянию догмы, навязанной им во время учебы.
Меня это беспокоит, потому что я знаю, что на медицинском факультете в существенной мере учат ненадлежащему выполнению профессиональных обязанностей, искусно маскируя это ханжеской риторикой. Она изменяет характер и поведение студентов. Вы, пациенты, всегда дорого платите за это, иногда отдавая даже свою жизнь. Поэтому я не собираюсь оставлять в покое ни одного представителя медицинской профессии, включая самого себя.
Врачи любят хвастаться техническим прогрессом в области медицины — появлением «чудодейственных лекарств», экзотических операций, замысловатого компьютерного томографа, оборудования для мониторинга плода, электроэнцефалографа, электрокардиографа, рентгеновского аппарата.
Но что получают американцы в обмен на ежегодный 212-миллиардный счет за медицинские услуги? Что нам дали годы, потраченные на медицинское образование, миллиарды, вложенные в больницы и так называемый прогресс, представленный чудо-оборудованием?
Уровень смертности является едва ли не единственным показателем, позволяющим сравнивать состояние современной медицины со степенью ее развития в XIX веке. Сравните — весь хваленый прогресс в области медицины улетучится, если только не считать жизней, спасенных благодаря усовершенствованию систем канализации, улучшению питания и санитарной обстановки, сопровождающим развитие общества, да еще нескольких прорывов в области эпидемиологии, таких как победа над малярией и тифом.
Сегодняшние американцы -не стали здоровее по сравнению с соотечественниками, жившими до появления всех этих новых технологий, фармакологии и хирургии.
Скажу больше: несмотря на более высокие расходы на медицину, на большее количество врачей и больничных коек, — а возможно, и по причине этого — американцы не являются столь же здоровой нацией, сколь другие народы развитых стран!
Детская и материнская смертность являются потрясающими тому доказательствами.
Американский колледж акушерства и гинекологии не устает заявлять, что благодаря его выпускникам детская и материнская смертность в XX веке снизилась. Но умалчивается, что этот показатель снизился в то время, когда большинство детей рождались дома, с минимальным медицинским вмешательством, и что он почти не изменился с 1951 года, когда был открыт Американский колледж акушерства и гинекологии. Вам также «забывают» рассказать о том, что показатель детской и материнской смертности в Соединенных Штатах почти вдвое выше, чем в скандинавских странах, Америка стоит лишь на пятнадцатом месте в мире по данному показателю. Конечно, вы никогда не узнаете от вашего акушера, что если хотите пережить самые безопасные роды, то придется поехать в Швецию, Голландию или Норвегию и что вам будет лучше даже в Исландии и на Тайване!
В Современной Медицине мы наблюдаем не прогресс, а иллюзию прогресса.
За год такого «прогресса» мы расплачиваемся годом болезней, для лечения которых изобретаются новые способы. Таким образом, так называемый прогресс — это по большей части не что иное, как вредное вмешательство, целью которого является самоудовлетворение.
Мы не сможем ответить на вопрос, который не дает покоя мне и должен не давать покоя вам, пока не выясним, каковы будут отсроченные последствия всех радикальных лекарственных и хирургических вмешательств последних десятилетий, большинство из которых направлено на женщин.
Уже сейчас достаточно очевидно, что высокотоксичные лекарства, которые выписывают врачи, радикальные операции, которые делают врачи, и ненужные рентгеновские обследования, которые назначают врачи, возможно, убили больше пациентов, чем вылечили. Но убежден, что это только начало.
Пройдут годы, прежде чем значительная доля пока скрытого, но уже нанесенного вреда станет очевидна.
За два года, истекших с момента опубликования «Исповедь еретика от медицины», несколько ведущих медицинских организаций произвели некоторые потенциально значительные изменения в сторону рекомендуемых методов медицины; появились и другие обнадеживающие признаки.
Вот несколько примеров.
Американская медицинская ассоциация прекратила свою длительную защиту ежегодных профилактических осмотров, по поводу которых я долго настаивал, что они порождают больше заболеваний, чем вылечивают. Ассоциация также пересмотрела свой учебы. Меня это беспокоит, потому что я знаю, что на медицинском факультете в существенной мере учат ненадлежащему выполнению профессиональных обязанностей, искусно маскируя это ханжеской риторикой. Она изменяет характер и поведение студентов. Вы, пациенты, всегда дорого платите за это, иногда отдавая даже свою жизнь. Поэтому я не собираюсь оставлять в покое ни одного представителя медицинской профессии, включая самого себя.
Ассоциация также пересмотрела свой этический кодекс и теперь настаивает — и это впервые! — на том, чтобы врачи перестали покрывать друг друга и начали докладывать о замеченных случаях врачебных ошибок своих коллег.
Американское общество борьбы с раком изменило свою позицию относительно регулярных маммографических обследований, призванных обнаружить рак молочных желез, на прямо противоположную.
Это стало запоздалым признанием того факта, что рентгеновские обследования зачастую приводят к неоправданному хирургическому вмешательству и могут чаще становиться причиной рака, чем помощью в его обнаружении.
Общество также отозвало свою рекомендацию относительно всеобщего ежегодного мазка Папаниколау, за исключением случаев, когда это действительно необходимо.
Национальный институт здравоохранения отменил долго поддерживавшуюся в акушерстве концепцию о том, что женщина, однажды родившая посредством кесарева сечения, должна рожать всех последующих детей тем же рискованным способом.
Управление по контролю за продуктами и лекарствами США с опозданием почти на двадцать лет объявило, что прикажет изъять из продажи около 3 000 лекарственных препаратов.
Почему?
Потому что, хотя американцы уже потратили на эти препараты миллиарды долларов, производители до сих пор не привели доказательств их эффективности.
Радио- и тележурналисты любят повторять, что эти изменения — моя заслуга, будто бы они произошли благодаря обвинениям, которые я выдвинул в «Исповедь еретика от медицины»: Соблазнительно приписать себе незаслуженную честь в качестве компенсации за всю огульную критику, направленную на меня. Но хотелось бы знать, отражается ли на поведении врачей та новая политика, о которой объявляют медицинские руководители.
Я сомневаюсь, потому что никогда не видел, чтобы Современная Медицина добровольно отказывалась от какой-либо формы опасного и неоправданного вмешательства, пока ей на смену не придет еще более опасная и ненужная процедура.
Мои подозрения обострились осенью 1980 года, при участии в дебатах с недавно избранным президентом Американского колледжа акушерства и гинекологии. Будь я немного наивнее, он, возможно, сломил бы мое убеждение, потому что был так «добр» ко мне. Он поведал зрителям о том, как хорошо, когда в медицине находится кто-то, кто готов подержать перед врачами зеркало, в которое они могли бы посмотреть и исправиться. Он зашел столь далеко, что даже стал утверждать, что акушеры и гинекологи на самом деле лже исправились. Он начал рассказывать, что теперь мужья повсеместно допускаются в родильные залы, а в случае кесарева сечения — даже и в операционные. Больничных палат, оформленных по-домашнему, появилось как грибов после дождя. Акушеры стали поощрять грудное вскармливание.
Выводом из всего это было то, что моя предшествующая критика, которую он не мог оспорить, сделала свое дело. Современная Медицина была реформирована, и все мои былые обвинения потеряли силу. Акушеры и гинекологи приняли к сведению мои замечания, и им больше не нужно мое зеркало, я могу убрать его.
К концу нашей встречи мое искушение приписать себе заслуги за якобы вызванные в медицинской практике изменения улетучилось. Стало ясно, что все эти мнимые реформы были просто косметическим ремонтом. Они послужат дымовой завесой, чтобы убедить клиентов Современной Медицины в том, что ненадлежащее лечение и врачебные ошибки канули в Лету и что мы сейчас наблюдаем рассвет счастливого нового дня.
Не стану отрицать, что я, без излишнего оптимизма, все же рад изменениям, объявленным Американской медицинской ассоциацией, Американским обществом борьбы с раком, Национальным институтом здоровья, Американским колледжем акушерства и гинекологии, Управлением по контролю за продуктами и лекарствами. Если все эти мастодонты американской медицины не шутят, то у нас будет меньше шансов безвременно упокоиться. Но слово — это еще не дело. Пока не увижу убедительных и долговременных доказательств того, что врачи практикуют то, что проповедуют их руководители, я не опущу свое зеркало.
МУЖСКАЯ МЕДИЦИНА. КАК [КА]ЛЕЧАТ ЖЕНЩИН - Роберт С. Мендельсон
|
